Шрамов Николай, Культ не Личности. ТОМ 2

Что со мной случилось-то, что произошло? О-ёй! Во сне приснилось, будто Президент Владимир Путин ко мне в мою однушку малогабаритную на пятом этаже без лифта: «За жизнь поговорим?». Ошалел я! Губы со щеками, веки, волосы на затылке трясутся, плечи дрожью по-цыгански. У меня, провинциала малогабаритного, Президент! Приглашаю его на кухню, где стол для всяких обстоятельств более приспособленный. Президент скривился-смаракался: «Не шестидесятые, чай, российско-тоталитарные годы века присно покойного, когда за жизнь если, так только на кухне и при окне зашторенном! Зазря мы, горбатясь рабами на галерах, выдернули вас, чтобы шторы не зашторивать?».
Икнув, я за эту самую, и ну раскупоривать, ну раскупоривать! Президент то ли этикетку разглядел на раскупоренной, то ли еще что, но опять смаракался: «Не надо!». Не бывало среди тех, кто ко мне, чтобы «Не надо!». От ошалелости в туалет аж приспичило. Так уйдешь, если Президент как начал, как начал «За жизнь»? И про то, сколь всякой всячины либерально-демократической достигнуто уже, и про то, что мы должны, чтобы… И про… И про!.. Мне же при все возраставшей и возраставшей туалетной приспиченности не то чтобы встрять – кивнуть, поддакнуть, и того не получалось. Президентом, знать-то, эти мои все возраставшие позывы не за туалетные воспринялись, за горячую инициативность поучаствовать в том самом, что мы должны, чтобы!.. Ан на часы уже по-президентски поглядывает, зараспоряжался: «Свое какое накопил, в письменном виде, аккуратно и без своеволия, изложи! У меня со временем все время дефицит. На прием ко мне разом семеро глав зарубежных напросились, в приемной дожидаются, пора мне! Не растолкуй, не разжуй я им, не усовести-прищучь…».
Усилиями воли, перенапряжением маненько полегчало в средней части тела, пообуздалась приспиченность. Уточняю, изнахалившись: «По какому адресу письменное прислать?». Но Президента в моей малогабаритной на пятом этаже без лифта однушке будто уже и не было. Мне бы, малогабаритному, подожидаться, когда проснусь, когда губы со щеками, веки с волосами на затылке, плечи по-цыгански перестанут дрожать-дергаться, когда новые позывы в туалет утихомирятся, так н-е-э-т, я за бумагу с ручкой! Ручка шариковая, ее в оставшуюся раскупоренной обмакнул зачем-то, и давай строчить-излагать, давай строчить-излагать! В спешке разумного чего настрочится? Да что получилось, то получилось! Хоть во сне, хоть наяву.
Брехни наполучалось? Извращения извращенца? Так не бывает такого-этакого, чтобы «Что сегодня Ложь-Брехня», завтра же – Правдой на «Ура!» в почете?
И наоборот.